Морская жизнь и военно-морские приколы

Весна 1970 – весна 1973 года остаются для меня особо памятными, хотя уже прошло полстолетия. Именно в ту пору мне посчастливилось выполнять свою священную обязанность – служить Отечеству. В наше время служба была делом благородным и почётным. Только в армии и на флоте формируется настоящий мужчина.

С 1970 по 1973 г.г. я обучался в Военно-морской радиотехнической школе в г.Архангельск. Далее служил на военных кораблях Краснознамённого Северного флота.

Было разное – трудности и радости успехов. Наиболее запоминающимися остались в памяти, так называемые, морские приколы. Вот о них я и хочу поведать. Прикол «испытание вновь прибывшего на корабль» произошёл, когда я прибыл на свой первый корабль после учебки.

Был вечер, хотя из-за начавшейся полярной ночи было трудно понять, когда день, когда утро. Было волнительно: я вступаю на борт корабля, где мне суждено продолжить свою службу, и который должен был стать моим домом!

Вошли внутрь корабля, прошли мимо трапа дальше. Пока шли к кубрику, видел следы от обуви на стенах, по-морскому – переборки. Меня удивило, почему люди передвигались по стенам? Оказалось – корабль сегодня днём вернулся с похода, а до этого двое суток находился в зоне 9-балльного шторма. При бортовой качке корабль ложится на борт на 45 градусов. Вот откуда следы на переборках: при качке они просто превращаются в палубу. Вслед за сопровождающим матросом спустился вниз по трапу в кубрик. В тот день в кубрике, а затем и в дальнейшем, меня ждали различные военно-морские приколы.

Моё появление вызвало оживление. Кубрик был большой, разделённый на две части с навесными двухъярусными кроватями в два ряда, по бортам также располагались двухъярусные койки. Посреди первой части стоял большой длинный стол (бак), по обе стороны которого были прикреплены к палубе длинные скамейки (банки). За столом сидели 12 матросов и ужинали. Стол был богато накрыт – первые и вторые блюда, салаты, огурцы и поднос с фруктами. Я жадно сглотнул слюну. Сначала я подумал, что ребята справляют какой-то праздник, но это оказался обычный ужин.

Я с аппетитом принялся за щи. Но неожиданно один из ужинающих, старшина II статьи Г.Журавлёв, вытащил из щей крупного, шевелящего ножками и усами рыжего таракана. Облизнув и обсосав его, выбросил на палубу и грозно крикнул: «Что за гадость, бочковой, почему в щах таракан?!» Молодой матрос со страхом взглянул на него и глупо пожал плечами. «Два наряда вне очереди!» – продолжил старшина II статьи. У меня мгновенно пропал аппетит, потемнело в глазах и меня начало мутить. Бочковой проводил меня в гальюн (туалет). Есть больше не хотелось, а в желудке было пусто и голодно. Пошли в кубрик, моё появление вызвало смех и шутки на обоих баках (обеденные столы).

Так разыгрывали каждого вновь прибывшего. Таракан был сделан из коричневого пластика и при незаметном движении пальцами начинал двигаться как живой. Этот спектакль, как правило, устраивал старослужащий, а другие подыгрывали ему. Со мной шутка удалась на 100% на радость всем присутствующим на этом «спектакле».

Засыпал трудно, хотелось есть, но всё убрали и ничего на столе не было, чтобы перекусить.

Второй прикол, тоже в начале службы. Вечером, когда все «молодые» отправлялись ко сну, «годки» (старослужащие) продолжали бодрствовать, так как утром по подъёму им не нужно было вставать. «Годки» решили посмотреть фильм. Услышав звук стрекочущей киноустановки, я, не задумываясь, слез с кровати и уселся на рундук (ящик – ларь на корабле для хранения личных вещей экипажа с матрацем для отдыха), решил тоже посмотреть кино. Но недолго я наслаждался. Один из «годков» подошёл ко мне, сунул в руки чайник и сказал: «Ну-ка, Малыш, сходи на клотик и вскипяти чайник, будем пить чай». Я быстро оделся, взял в руки чайник и по трапу поднялся в коридор. Тут я задумался: «Где же этот клотик, где мне нужно вскипятить чайник?» На мой вопрос никто не мог ответить. Пошёл к посту дежурного по кораблю, но там тоже никого не было. Начал искать, у кого можно спросить, где этот клотик. Вышел на ют (кормовая часть верхней палубы), подошёл к вахтенному у трапа, но он тоже не знал, где этот злополучный клотик. Мои поиски «знатока» клотика продолжались, но ни одной души в коридорах и в офицерских отсеках. «Ребята уже заждались меня», – подумал я с огорчением. Вдруг открылись двери, и я побежал навстречу зашедшему на корабль. К моей большой радости, это был дежурный по низам. Я рассказал ему, о чём меня попросили «годки». Он долго смеялся, а затем повёл меня на верхнюю палубу и указал на самую верхушку мачты, которая завершалась шишаком. «Вот он клотик. Иди, лезь, кипяти свой чай», – с усмешкой сказал дежурный. Моё появление после долгих скитаний вызвало дружный смех «годков». Прикол удался.

Были и другие приколы, в которых я не участвовал, но некоторым молодым «повезло». Это приколы: «насаживание кнехта» и «заточка якоря».

Испытать сполна прекрасные мгновения прикола «заточка якоря» пришлось Анатолию Касаткину из г.Горький (Нижний Новгород). Об этом он потом часто вспоминал, потешаясь над самим собой.

Надо сказать, что все приколы происходили в отсутствие офицеров на корабле. Командир и часть офицеров на катере переправлялись в Видяево к своим семьям, а часть офицеров уходили домой в посёлок. Группа «годков» повела Толика, по прозвищу «Пенёк», в румпельное отделение, где хранились дополнительные якоря и якорь-цепи. Пощупали якорь и сказали: «Якорь совершенно тупой, его надо наточить, а то он не цепляется о морское дно и корабль сносит с места якорной стоянки. Поэтому его заменили новым якорем, а этот срочно нужно наточить». Сунули ему в руки рашпиль и сказали: «Давай, приступай, Родина тебя не забудет!» Оставшись наедине с якорем в румпельном отделении, Толик приступил к «благородному делу», с перерывами на обед и ужин. В кубрик приходил весь чумазый от железной пыли. На второй день продолжил работу, но завершить дело помешал боцман, который, увидев открытый люк, заглянул в румпельное отделение, где «Пенёк» и трудился не покладая рук. Боцман сразу понял, что в его отсутствие «годки», найдя очередную жертву, потешаются. Вытащив его из румпельного отделения, на «доступном языке» объяснил ему, что якорь удерживает корабль за счёт своего веса, лёжа на грунте, а не за счёт зацепки о грунт. Появление чумазого Толика в кубрике встретили шутками и прибаутками.

С приколом «насаживания кнехта» повезло моему подчинённому Николаю Тевлёву из Курска.

Кнехты – это основной элемент швартового оборудования, высотой примерно 50 см. Располагаются кнехты с правого и левого борта на баке (носовая часть верхней палубы корабля до первой мачты или надстройки) и юте. Кнехты представляют собой толстостенную трубу, основание которой крепится к килю (Киль — нижняя горизонтальная балка или балки, проходящие посередине днища судна от носовой до кормовой его оконечности, и служащие для обеспечения прочности корпуса судна и обеспечения устойчивости) корабля. Хитрость этого прикола заключается в простом оптическом обмане. Если встать на некотором отдалении, на линии прямо между кнехтами, то они одинаковой высоты. Если «жертву прикола» отодвинуть направо, то правый кнехт окажется выше левого, если налево – левый окажется выше правого. Этот спектакль традиционно устраивают «годки».

Подвели они Колю к кнехту, определили точку наблюдения так, что правый кнехт оказался выше левого. Сунули в руки кувалду и сказали, чтобы он насадил правый кнехт, чтобы он сравнялся по высоте с левым. Коля был крепким, сильным парнем. И насадить кнехт не стоит большого труда, подумал он с ухмылкой. Было примерно 11 часов утра – раздались первые гулкие удары, корабль железный и эта тряска и звук раздавались по всему кораблю. Эта «музыкальная симфония» продолжалась долго, но вдруг прекратилась. «Виноват» был боцман, который пришёл на корабль из посёлка для организации приборки и обеда. Когда Коля появился в кубрике организаторы «мероприятия» спросили: «Ну что, насадил кнехт?» Коля невозмутимо ответил: «Нет, боцман помешал». Молодым матросам, пришедшим на корабль, было невдомёк, что кнехты одинаковой высоты и насадить их никакими физическими усилиями невозможно, так как они приварены к борту и килю корабля.

В первый же день на новом корабле мне рассказали быль, которая очень похожа на байку. В 1968 году корабль вышел в открытое море и остановился – был дан приказ встать на якорь. По приказу командира боцман и верхняя команда на баке приступили к травлению (опускание) якоря. Помалу шпиль (особое устройство в форме электродвигателя, позволяющее травить и подбирать якорь с якорь-цепью) начал травить якорь-цепь с якорем. Боцман периодически докладывал на командирский мостик ход травления якорь-цепи: «На клюзе 25, на клюзе 26… на клюзе 67, на клюзе 68… Якорь всплыл!» Боцман и верхняя команда были в шоке, командир в растерянности и ярости: «Как это якорь всплыл?! Вы что, белены объелись?!» Но факт был на воде – у правого борта лежал якорь… Начались разбирательства.

А дело было так. В один из очередных возвращений из похода, когда офицеры отправились по домам, «годки» задумали очередной прикол. На корабле служил матрос из Вологодской области, мастер-столяр. Как звали, не помню, кажется, Сергей, которому суждено было стать автором этого «чуда». Осталось большим секретом, как сняли тяжеленный железный якорь и затащили в румпельное отделение (помещение для установки рулевой машины). Сергей сделал из дерева якорь, идеально похожий по форме и размерам на настоящий корабельный якорь. Покрасили кузбасс-лаком в чёрный цвет и подвесили на якорь-цепь. Ждать пришлось недолго, вскоре корабль вышел в море, и произошло то, что я описал выше.

Бывают такие события, которые вспоминаешь с особым восхищением. Среди обычных серых флотских будней одно, пожалуй, занимает особое место. Летом 1971 года один из кораблей нашего дивизиона, который нёс патрульно-дозорную стояночную вахту, попросился на базу для заправки топливом и провиантом. Так как на пирсе нашего дивизиона стоял единственный корабль, и это был наш корабль, нас направили на временную подмену, дня на два. Но два дня превратились в три недели, а может и больше. Свежие продукты кончились, перешли на продукты из НЗ – сухие овощи, фрукты, консервы, тушёнку, сухари. Начали экономить питьевую воду, стирались и принимали душ забортной опреснённой водой.

Газет и журналов свежих не было, старые зачитали до дыр. Основной формой досуга стал просмотр кинофильмов. Киномеханик новых фильмов не получал, да и не мог он предвидеть, что вахта так затянется. В его «арсенале» были в основном военные и военно-патриотические фильмы. Скоро нам уже их не хотелось смотреть. Единственным фильмом, который нам не так приелся в долгой вахтенной службе, был фильм «Свадьба в Малиновке». Мы каждый день не по одному разу его смотрели. Когда начинали уставать от «правильного» просмотра, киномеханик начинал крутить фильм в обратную сторону. Хорошо запомнился эпизод, когда Попандопуло гонится за Яринкой, героиней фильма, и она, убегая от него, прыгает в воду. При прокручивании ленты в обратную сторону получалось, что Попандопуло выпрыгивает из воды первым и бежит спиной вперёд, затем из воды вылетает Яринка и тоже спиной вперёд преследует Попандопуло. Выглядело это очень комично. Песни, которые исполнялись в фильме, мы уже пели хором и у нас, по нашему общему мнению, неплохо получалось. Особенно впечатляющими были в исполнении наших доморощенных артистов-танцоров, танец Яшки- артиллериста и ГорпиныДормидонтовны – хуторянки.

На корабле практически не было человека, который не знал бы наизусть слова из фильма, от начала до конца. Некоторые из «годков» устраивали даже «зачёты» по знанию сюжета песен и танцев из кинофильма. Это было какое-то сумасшествие, но оно было безобидным, а, главное, познавательным и тренировкой памяти. По прошествии многих лет я иногда вспоминаю эти наши весёлые развлечения и прихожу к мысли, что в руках самих людей, как разнообразить и скрашивать серые будни.

Не прикол, но со мной произошёл очень забавный случай. На корабле служили матросы разных национальностей, почти все знали русский язык и свободно общались на нём. Были ребята, которые знали русский язык, мягко говоря, слабо. Одним из них был матрос Олег Павлов из Татарстана, крещённый татарин. С родины пришло письмо, и ему нужно было обратиться к командиру корабля, но как это сделать? Он обратился ко мне за помощью, и я участвовал в переговорах в качестве переводчика. Все вопросы и проблемы были решены. Почти такая же картина – азербайджанец Курбан Мамедов, который совершенно не знал русского языка и попросил ему помочь поговорить с командиром после получения письма из дома. Азербайджанский я не знал, только татарский, но при медленном разговоре, значение азербайджанских слов было понятно. И второй раз я сыграл роль переводчика. Командир был изумлён и спросил: «Шайхлисламов, вообще, какой язык ты не знаешь?» Это была, безусловно, оценка моих переводческих способностей. После этих случаев иногда командир корабля меня называл «Толмач».